Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
В диалог-дискуссию (в заголовке я сознательно разбил слово, чтобы выделить часть «ди») о фантастике 1967 года со статьей профессора и доктора физико-математических наук Александра КИТАЙГОРОДСКИЙ «Злоключения здравого смысла» в этом же номере «Литературной газеты» вступил искусствовед Юлий КАГАРЛИЦКИЙ:
Ю.КАГАРЛИЦКИЙ, доцент, кандидат искусствоведения: «Здравомыслие фантастики»
В тяжелое положение ставит профессор А.КИТАЙГОРОДСКИЙ человека, решившего с ним поспорить! В обычном споре у каждого своя позиция, он ее и отстаивает. Но что поделаешь, если я не согласен с А.КИТАЙГОРОДСКИМ не только со своей, но и с его собственной позиции!
Я не возьму в толк, например, почему человек, который верит в погибшую цивилизацию Атлантиды, сигналы с далеких звезд, снежного человека и искусственные спутники Марса, тем самым не признает законов природы. Все эти допущения вроде бы никаким законам природы не противоречат, наука этим занималась, а кое-чем и сейчас продолжает заниматься совершенно всерьез, причем опять же споры идут не между литераторами и учеными, а между самими учеными, которые, как я слышал, даже приводят в этих спорах аргументы, а не просто обвиняют друг друга в мистике и поповщине.
Скажем, искусственные спутники Марса и сигналы с далеких звезд отнюдь не придуманы какими-либо безответственными литераторами. Обе эти гипотезы обоснованы в книге известного астронома, члена-корреспондента Академии наук И.С.ШКЛОВСКОГО «Вселенная, жизнь, разум».
Точно так же дело обстоит с Атлантидой. И, к сожалению, очень похоже дело обстоит со снежным человеком. Его не нашли, но не потому что он чему-то противоречит, а просто потому, что его нет в природе. Впрочем, это только мое скромное мнение литератора. Такой серьезный ученый как Б.Ф.ПОРШНЕВ, считает, напротив, что он существует.
Согласно профессору КИТАЙГОРОДСКОМУ легковерен тот, кто верит в гипотезу. Даже тогда, когда он неплохо уже обоснована. И нелегковерен тот, кто истово верует во все, что дает ему сегодняшний уровень знания. Заметьте: «То, что противоречит науке, называется чудом или чепухой». Так и сказано: не «природе», а «науке». Это не оговорка.
Словом, не доверяйте тому, что будет. Оно еще то ли будет, то ли
не будет. Другое дело, молекулы, диффузия, «радости простого земного бытия» и «счастье будней».
Мне кажется, что если слово «легковерный» произвести от слов «легко верить», то легковерными окажутся как раз последователи моего уважаемого противника. Всегда легче верить в то, во что верят все. А гипотеза (притом, как все знают, порою довольно безумная) и есть форма критического мышления в науке. И если профессору самому захотелось сослаться на ЭЙНШТЕЙНА, давайте задумаемся, на чьей стороне были бы сторонники профессора КИТАЙГОРОДСКОГО в знаменитых спорах, происходивших в двадцатые годы вокруг теории относительности. Ведь ЭЙНШТЕЙН, ко всему прочему, не «строил кирпич за кирпичом». Он произвел революции в науке.
И еще. Профессор КИТАЙГОРОДСКИЙ, возмутившись против тех, кто «пользу противопоставляет развлечению и удовольствию», тут же предлагает чуть ли не в законодательном порядке отделить вещи серьезные от тех, занимательных, но несерьезных вещей, которые, по его мнению, пишет Станислав ЛЕМ (специально, как я мог понять, для развлечения ученых). Я не говорю уже о том, что Станислава ЛЕМА принято считать не развлекателем, а одним из крупнейших современных фантастов. Не говорю и о том, что у ЛЕМА (кстати, врача по образованию) описан классический случай раздвоения личности. Повторяю, дело даже не в этом – просто, где тут логика?
В статье профессора КИТАЙГОРОДСКОГО есть даже определение научной фантастики («книга, в которой автор, возводя в энную степень достижения науки, фантазирует о будущем»). Это полезно. С определениями научной фантастики дело сейчас обстоит из рук вон плохо. Специалисты в последнее время воздерживаются от подобных определений – слишком разрослась и слишком многофункциональна стала фантастика. Поэтому в формуле профессора КИТАЙГОРОДСКОГО огорчает, что она не нова. Приблизительно так определил шестьдесят четыре года назад одну из сторон своей фантастики Жюль ВЕРН. А мне бы не хотелось, чтобы наша советская фантастика почти семьдесят лет спустя свелась к ограниченно понятому Жюлю ВЕРНУ.
Давно известно, что «здравый смысл» — это устоявшийся опыт. Он историчен. Тот самый здравый смысл, который сегодня нам подсказывает, что земля круглая, какое-то время тому назад подсказывал, что земля – плоская. Ни одно действительно крупное революционное открытие в науке никогда не отвечало «здравому смыслу». Оно прямо ему противоречило. И если профессор КИТАЙГОРОДСКИЙ выступает в защиту устоявшегося мышления, он, естественно, выступает в защиту здравого смысла. Здесь, во всяком случае, он совершенно логичен.
Прав профессор КИТАЙГОРОДСКИЙ и тогда, когда говорит, что фантастика противоречит здравому смыслу. Противоречит. На то она и фантастика. Но это не значит, что она противоречит науке. Наука не исчерпывается здравым смыслом.
В науке есть два метода, друг друга дополняющие. В одном случае ученый идет от фактов к обобщениям, в другом от гипотезы к фактам. Научная фантастика тяготеет ко второму методу. По крайней мере – современная фантастика, в чем она и близка современной науке.
Мы часто говорим о научной революции XX века. Может быть, иногда ее лучше называть «концептуальной революцией». Человек, который следит за развитием современного знания, может не сразу понять сокровенную суть тех или иных новых концепций, но его, безусловно, не оставит ощущение грандиозного сдвига, который произошел в нашем мышлении. Фантастика и передает ощущение этого сдвига, и сама ему способствует. Она избавляет людей от стереотипов мышления.
Что касается положительного знания, то его лучше передает не научная фантастика, а научно-популярная литература. Боюсь, ее и спутал с фантастикой мой уважаемый противник.
Дело в том, что фантастика – литература. А литература обычно не черпает свой авторитет в достоверности приведенных фактов. Она сообщает не подлинное, а «похожее» — такое похожее, что оно кажется подлиннее действительных событий. Про литературу принято говорить, что она обобщает. Вот так же и фантастика обобщает. То, что она говорит о науке, может совпадать с самой наукой, а может и не совпадать – быть только на нее «похожей». Но она имеет право называться научной как в первом, так и во втором случае. Условие здесь только одно – соответствие типу научного мышления своего времени.
Многие науки сомкнулись сегодня в одну большую науку, объясняющую мир, и ни одна частная наука не может развиваться без того, чтобы все время не соотноситься с этой большой наукой.
Научная фантастика больше не дает советов по частным отраслям знания. Она истолковывает мироздание.
Вот почему я уверен, что профессор КИТАЙГОРОДСКИЙ заинтересуется научной фантастикой. И тогда нам не о чем будет спорить. Ведь фантастика говорит сама за себя.
«Литературная газета» №25 от 21 июня 1967 года, стр. 8.
Диалог-дискуссию (в заголовке я сознательно разбил слово, чтобы выделить часть «ди») о фантастике 1967 года в «Литературной газете» начал доктор физико-математических наук Александр КИТАЙГОРОДСКИЙ. Его статья «Злоключения здравого смысла» была размещена под рубрикой «Полемика» с кратким введением от редакции:
— В бурно развивающемся жанре научной фантастики возникают новые и новые подводные рифы: научная теория научной фантастики становится все более необходимой... Публикуемые стаьи, по нашему мнению, дают представление о некоторых важных проблемах жанра, которые сейчас активно обсуждаются критикой.
А. КИТАЙГОРОДСКИЙ, профессор, доктор физико-математических наук: «Злоключения здравого смысла»
Я возвращался из Фрунзе домой. До Москвы шесть часов лету. Без интересной книги скучно, и перед посадкой в самолет я направился к книжному киоску. Здесь я обнаружил альманах научной фантастики, а в нем — целых три вещи Станислава ЛЕМА. Какая удача!
Рассказы оказались великолепными. Я с сожалением прочитал последнюю строчку. Хорошо, но мало.
Мне оставалось откинуть спинку кресла и предаться размышлениям. Мысли зацепились за название на обложке. А в самом деле, зачем называют эти сочинения научной фантастикой? Не лучше ли назвать их – юмористическая фантастика. Да и в других случаях стоит ли злоупотреблять прилагательным «научная»? Фантастические ситуации иногда используются авторами для того, чтобы острее ставить философские и политические проблемы. Часто «научно»-фантастический роман – это просто современная сказка для больших детей. И совсем редко появляется книга, в которой автор, возводя в энную степень достижения науки, фантазирует о будущем. Пожалуй, только такие произведения и заслуживают названия научно-фантастических.
Все жанры хороши, кроме скучного. И я вовсе не собираюсь ратовать за ограничение жанров. Речь идет лишь о линии (или, вернее, полосе и притом довольно размытой), отделяющей научную фантазию от ненаучной. Но можно ли и нужно ли проводить такую границу? Нужно! По той причине, что, преподнося любой вздор под лозунгом «А почему бы и нет?», убеждая читателя, что все на свете возможно, мы отучаем его критически мыслить. А легковерие до хорошего не доводит. Наука строится кирпич за кирпичом, и ее предыдущие завоевания не отменяются последующими. А то, что противоречит науке, называется чудом или чепухой.
Эта простая мысль кажется тривиальной деятелю науки, но того, кто не вжился
в естествознание, кому не дороги его успехи, того эта мысль раздражает.
Когда ученые срамили здравый смысл за то, что он не приемлет отсутствие траектории у электрона или относительность времени, они имели в виду ограниченность мышления. А многие авторы научно-фантастических романов и множество их верных почитателей и читателей пригвоздили здравый смысл к позорному столбу за то, что он-де доверяет законам природы...
Необходимость отмежеваться от нападок на здравый смысл стала для меня ясной после того, как я прочитал две странички комментариев А. ГРОМОВОЙ к тем самым сочинениям ЛЕМА, особенно к его телевизионной пьесе. Мы должны увидеть в ней, по словам комментатора, «сочетание смелой и удивительно щедрой фантазии с подлинно современным по типу научным мышлением, сверкающего, будто беззаботного юмора с глубокой философской мыслью».
Все верно, как насчет фантазии, так и насчет юмора. Глубокой философской мысли я, честно говоря, не разглядел, но об этом не станем спорить: десяток ассоциативных ступеней приводит, как известно, к глубоким философским заключениям и из созерцания яичной скорлупы. А вот слова «современное по типу научное мышление» следует заменить словами «современная научная терминология». И тогда всё станет на свое место.
В пьесе ЛЕМА фигурирует здравомыслящий молодой магистр, который не желает принять на веру сдвоенного пришельца из будущего с застрявшим в нем дьяволом. По поводу мнений этого трезвого героя комментатор говорит: «Но поверхностный, обывательский здравый смысл никогда не помогал постичь истинную сущность явлений. В конце концов, если верить этому самому «здравому смыслу», то ясно будет, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот: ведь люди твердо стоят на Земле и никакого вращения не чувствуют, а Солнце на наших глазах каждый день восходит и заходит. Вот и верь после этого астрономам».
Да... Так что осторожнее, читатель! Вас грозят зачислить в сторонники Птолемея, если вы безоговорочно назовете сказкой (какой бы вы эпитет ни прибавили – вздорной, забавной, философской) машину времени.
Зачем вообще понадобился редакции сборника комментарий к этим рассказам ЛЕМА? Причину я вижу в том, что эпитет «развлекательный» произносится у нас часто с ругательным оттенком. Польза противопоставляется развлечению и удовольствию. Вот редакции и захотелось защитить ЛЕМА...
Но возвратимся к столь безжалостно уничижаемому здравому смыслу. То, что с ним не считаются авторы романов, нас может не беспокоить. Для восстановления справедливости достаточно переименовать научно-фантастический роман просто в фантастический. Хуже то, что на свете существует превеликое множество всяких вра... простите, выдумщиков, обожающих любой ценой поразить общественное мнение и таким образом стать в центр внимания, а иногда и заработать на этом немалую мзду. Впрочем, и это было бы не так опасно, если бы газеты и журналы не предоставляли свои страницы такого рода «сенсационным» открытиям.
Скажем, появляется статья о чудесном озере. Если взять из него воду и поместить в герметически закупоренный сосуд, то она через несколько часов бесследно исчезает...
Редактора мало заботит то, что это противоречит здравому смыслу. Его не беспокоит то, что вещество состоит из молекул, что диффузия молекул через стенки сосуда в обычных условиях невозможна. Его нисколько не волнует то, что такое явления несовместимо с законами естествознания. Он не понимает, что наличие «законов», которые могут беспричинно нарушаться, означает невозможность существования науки, а значит, и всей жизни.
Беспредельность науки состоит вовсе не в том, что она способна переварить любую комбинацию событий. Беспредельность ее означает завоевание новых областей, нахождение новых явлений в таких условиях, которые еще никогда не осуществлялись, реализацию таких процессов, которые сегодня технически невыполнимы, выяснение механизма событий, для изучения которых еще не созданы ни приемы, ни приборы.
Мне остается остановиться на психологическом аспекте нашей проблемы и ответить на вопрос, почему так много читателей (да и писателей) веруют в чепуху. Причина, несомненно, в стремительном развитии науки. У людей создалось (и вполне справедливо) представление о неограниченных возможностях науки и техники. Но в современной технике, строго говоря, нет чудес. Ни искусственный луч, посланный за миллионы километров, ни энергия водородной бомбы, ни полеты в космос не потребовали отказа от известных законов природы, а, напротив, были разработаны на их основе.
Я не перестаю удивляться количеству интеллигентных людей, которые охотно верят в видение через стену, предсказанию будущего, телепатию, снежного человека, искусственных спутников Марса, погибшую цивилизацию Атлантиды, сигналы с далеких звезд, воду, испаряющуюся из закрытых бутылок, беспроигрышную игру в рулетку. События, либо абсолютно невозможные, либо крайне невероятные. Впрочем, ведь есть же образованные люди, которые верят в бога и загробную жизнь.
Для автора этих строк нет сомнения, что, борясь против легковерия, он совершает альтруистический поступок. Легковерие ведет к разочарованиям. Вера в несуществующее мешает находить радости в простом земном бытии, приводит к тому, что человек не обращает внимания на счастье будней.
А потому – да здравствует здравый смысл!
«Литературная газета» №25 от 21 июня 1967 года, стр. 8.
P.S. Изначально статья Александра КИТАЙГОРОДСКОГО была куда больше по объему и в результате сокращений некоторые смыслы были утеряны. Более полный, но несколько измененный вариант был обнародован в первой главе его книги «Реникса» в том же 1967 году.
Из книги становится, в частности, понятно откуда появился Птолемей в следующем утверждении:
— Так что осторожнее, читатель! Вас грозят зачислить в сторонники Птолемея, если вы безоговорочно назовете сказкой (какой бы вы эпитет ни прибавили – вздорной, забавной, философской) машину времени.
Очень похоже, что в версии "Литературной газеты" были сокращены несколько абзацев:
— В том же сборнике научной фантастики в рассказе Лукодьяконова устами героя говорится: «Но когда некоторые деятели с апломбом заявляют, что пришельцев (с других планет или звезд) не только не было, но и быть не может, я злюсь. Мне кажется, что такие деятели втайне придерживаются взглядов Птолемея на строение вселенной. Хотя вслух хвалят Коперника».
Очень характерная фраза! Вот интересно, станет ли злиться такой герой, если «некоторые деятели» скажут, что никогда собака не рожала котенка, что никогда реки не текли в гору, что никогда человек не передвигал предметы силой своей воли и что так действительно никогда не было и не будет?
Скорее всего станет. Поскольку еще встречаются люди, исповедующие принцип, что легче верить сказкам, чем учиться научному мышлению. А скептика обругают, заявив, что он руководствуется здравым смыслом. А наука-де неоднократно доказывала, что здравый смысл приводит к заблуждениям, неприятию нового и прочим грехам.
Досадным является то, что, ругая здравый смысл (а этим действительно занимались многие естествоиспытатели и я в том числе), люди, причастные к науке, и герой Лукодьяконова иже с ними, понимают под здравым смыслом совсем иные вещи.
Лукодьяконовым Александр КИТАЙГОРОДСКИЙ называет дуэт Евгения ВОЙСКУНСКОГО и Исая ЛУКОДЬЯНОВА, чей рассказ «Трое в горах» был опубликован в «Альманахе научной фантастики. Выпуск 2».
облако тэгов
